НАУКА

А.В.Иванов

ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В РУССКОЙ СОФИОЛОГИИ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА

(Общественно-научный и художественный журнал “Культура и время”. № 1-2. 2001. С. 38- 43)

Творческое обращение к наследию отечественных мыслителей Серебряного века является сегодня исключительно важной и насущной мировоззренческой задачей.

Во-первых, русская религиозная философия выдвинула целый ряд фундаментальных идей, без творческого усвоения и развития которых не может сложиться целостное антропокосмическое мировоззрение. Эти идеи не только не устарели, но приобрели особую актуальность в контексте нынешнего глобального кризиса техногенно-потребительской цивилизации Запада¹ и его антропоцентристской идеологии.

Во-вторых, существует какая-то глубинная историческая закономерность в том, что судьбы гениев данной культуры часто предугадывают ее общие грядущие коллизии, переломы и взлеты, а в их трудах утверждаются идеи и ценности, которые лишь много позже становятся достоянием массового сознания и основанием практического социального действия. Можно сказать, что через личностные - культурные и жизнеустроительные - усилия выдающихся деятелей национальной культуры проявляются такие идеалы и цели существования данного народа в истории, которым суждено реально сбыться лишь в будущем. В качестве исторического примера укажем на личный путь таких видных русских философов, как С.Н. Булгаков, С.Л. Франк и Н.А. Бердяев, чей отказ от марксизма и мучительный поиск коренящегося в национальных традициях синтетического мировоззрения в начале века во многом предвосхитили тот тяжелый процесс смены идеологических вех, который Россия будет переживать в 80-90-е годы XX века и который еще далеко не завершен.

В-третьих, внимательный анализ трудов русских философов не оставляет сомнения в единстве источника учения Живой Этики и русской православной религиозно-философской традиции. Не будет серьезной ошибкой назвать Живую Этику одним из поздних и наиболее развитых (за счет учета духовных достижений восточного гения) вариантов метафизики всеединства. В этом плане весьма полезно вычленить ключевые идеи русской философии, созвучные идеям Живой Этики.

ИДЕЯ ВСЕЕДИНСТВА

У ее истоков стоят три великие фигуры русской культуры: Н.Ф. Федоров, Ф.М. Достоевский и В.С. Соловьев. От последнего и берет начало влиятельнейшая линия русской философии - "метафизика всеединства", - представленная именами С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского, братьев С.Н. и Е.Н. Трубецких, Л.П. Карсавина, Н.О. Лосского и др. Идея всеединства есть исходный принцип русского мировоззрения вообще и русской философии в частности. Она выражает отечественный идеал равно как личного, так и национального, и общечеловеческого, и космического бытия. Иными словами, всеединство должно стать началом и конечной целью всех человеческих стремлений, и практических, и познавательных. С точки зрения русской философии, мир по своей внутренней, идеальной организации представляет собой органическую, внутренне дифференцированную целостность, полную божественного смысла и стремящуюся к гармонии. Его нынешнее состояние греховности, раздробленности и вражды есть следствие своеволия, материально-потребительского ослепления и гордыни "телесного", «оплотянившегося» человека, утратившего ведение о своей духовной сущности и «Небесной Родине». Задача человека как свободного и ответственного творца (вернее, со-творца Бога) - это последовательное восстановление всеединства мира через его собирание и одухотворение. Линии такого восстановления полноты бытия разнообразны, но взаимодополнительны: а) в космически-онтологическом плане это восстановление единства земного и надземного (божественного) слоев мирового бытия, а в природно-онтологическом плане - единение человека с окружающим природным целым; б) в социальном плане это соборное, противостоящее крайностям тоталитарного обезличивания и эгоцентризма единение людей в масштабах семьи, народа, всего человечества в целом на базе единых духовных корней и целей деятельности; в) в антропологическом плане - проявление каждым человеком своего потенциального богоподобия через личные подвижнические усилия и через телесное, душевное и духовное единение со своей противоположной (мужской или женской) половиной, - ведь единство начал отражает двуединую природу не только сотворенного, но, с известными оговорками, и самого Божественного Бытия; г) в гносеологическом плане - интеграция различных познавательных способностей сознания, синтез сфер духовного творчества, то есть снятие искусственных жестких противоположений типа «вера-знание», «наука-религия», «интуиция-логика»; д) в этическом плане преодоление разрыва между словом и делом, сердцем и разумом.

Уже само понятие Всеединого истинного знания (а никакое фрагментарное знание на Истинность с большой буквы претендовать не может) предполагает, что истинное знание должно быть нравственным. Нравственная же правда и правота, в свою очередь, не могут противоречить доказательному знанию при условии интегральности. Иными словами, истина не может быть аморальной и разрушительной, а нравственные установки алогичными и непрозрачными для разума.

Более того, всеединое истинное знание и всеединое истинное бытие совпадают, и именно к такому совершенному творческому смыслобытию - по убеждению русских философов - должны стремиться и отдельный человек, и человечество в целом. Образцы такой полноты бытия предстают перед нами в истории человечества в жизнях святых подвижников и праведников христианской веры.

Философская теория и практика всеединства имеют культурно-социальное воплощение и свое подтверждение во всемирной отзывчивости народов - собирателей других народов, их умении творчески учиться у других народов и культур и способности налаживать с ними продуктивный диалог. Наиболее наглядным примером может служить русский народ. Само многовековое существование многонациональной России-Евразии уже может служить доказательством ее глубинной приверженности духу соборного всеединения и всесогласия. Пафос индивидуализма и национальной гордыни, столь характерный для западной цивилизации, совершенно чужд духу отечественной культуры.

ИДЕЯ ЭВОЛЮЦИОННОГО ПРЕОБРАЖЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА

Воссоединение раздробленного и падшего мира есть процесс его всесторонней качественной трансформации, связанный с приходом новой эпохи Духа и преображения-просветления телесно-материальных оснований жизни. Показательно, что самому человеку, как важнейшей эволюционно-собирающей силе мирового бытия, суждено качественное - духовное и материальное - преображение. В принципе, вся русская метафизика всеединства может рассматриваться как раскрытие знаменитого антропологического тезиса Св. Афанасия Великого, выражающего сущность православной веры: «Бог вочеловечился, чтобы мы обожились».

Эта идея с особой силой была развита в творчестве Н.Ф. Федорова, В.С. Соловьева, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского. Важнейшее средство преображения (обожения) человека - нравственное просветление его сознания, ибо только душевное сострадание, любовь ко всему сущему, бескорыстие и светлый помысел открывают перед смертным человеческим существом дверь в иные, более совершенные миры и лишь посредством такого духовного трудничества может просветлиться и утончиться его телесность. В этом плане заслуживают внимания мысли отечественных философов о том, что благородная и возвышенная мысль притягивает к себе высшие духоматериальные энергии Космоса, просветляющие и утончающие грубую человеческую плоть.²

Мало того, нравственная мысль, с точки зрения отечественных мыслителей, должна обязательно претвориться в активное социальное действие, направленное на достижение общего блага. Преображенный человек подлинно свободен и обладает духовной властью именно потому, что жертвует собой ради других и способен бескорыстно служить высшим идеалам. И наоборот: участие в исторических судьбах своей страны и мира, четкий социальный выбор в битве за человеческое всеединение и торжество общего блага есть мощнейший фактор преображения самого человека. Еще Н.Ф. Федоров, критикуя европейское понимание свободы, писал: «…Свобода (взятая сама по себе, без дальнейшего определения и осуществления своего назначения) не есть благо; она просто - ничто.

Какой же смысл может быть в истории, если она (как хотят нас уверить) есть лишь прогресс в сознании свободы, а не объединение для того всеобщего дела, что обнимает своей задачей и целью всю вселенную, и в частях ее, и в целом?»³

Русская философия, вопреки распространенному эгоцентрическому земному самодовольству и антропоцентрической гордыне, дерзостно провозглашает, что эволюционное преображение духа и плоти человека, идущее в одно время с битвой за социальное всеединение и обретение Новой Земли и Нового Неба, - это задачи, реализующие стратегическую целевую установку человеческой жизни на Земле на утверждение всеединства.

Не устремляясь к высшему, невозможно победить низшее в себе; не воплощая в жизнь свои идеалы, не борясь за лучшее будущее, нельзя осмысленно существовать и в настоящем.

ИДЕЯ СОФИИ

Это, пожалуй, центральная философско-богословская категория отечественной философской мысли, позволяющая содержательно раскрыть принцип всеединства и обосновать целевую эволюционную установку человеческой деятельности.⁴ На философском языке София может быть названа единой духовно-материальной (или информационно-энергетической) субстанцией, в равной мере и материально-матерински порождающей (наподобие Матери- Кормилицы из знаменитого платоновского диалога «Тимей»), и идеально-информационно упорядочивающей все множество природных и психических форм в Космосе. Будучи деятельной посредницей между Богом и миром, София, скрытая от земного поверхностного взора, для внутреннего взора предстает как Мировая Душа, как подлинное естество мироздания, все явления проявляющая внутри и через себя (благодаря своей невидимой простому смертному оку светоносной первоматерии – Materia Prima, в терминологии В.С. Соловьева) и вместе с тем бесконечно превосходящая в качестве совершенного Субъекта космической деятельности все свои конкретные порождения. В качестве такой Живой Личности, имеющей Лик Вечной Женственности, она выступает как Божественная София и включает в себя целую иерархию воспринятых от Логоса-Слова и подлежащих материальной объективации многообразных идей-первообразов (или энтелехий, в терминологии Аристотеля), венцом которой является идея богочеловечества. Это идеальное богочеловечество представляет собой предшествующее телесному воплощению соборное множество потенциально богоподобных человеческих душ-монад, где каждый элемент созвучен и со-вестен каждому, но, одновременно, неповторим в рамках единого софийного богочеловеческого «организма». Покидая царство Божественной Софии ради индивидуального свободного совершенствования, человек, отшлифовавший и закаливший свой творческий дух во время космических (и в том числе земных) странствий, должен будет туда когда-нибудь возвратиться, но уже не как бессознательный, а как сознательный со-творец Софии и полноправный субъект богочеловеческого братства.

Общая схема мирового космологического процесса, по учению русской софиологии, состоит в том, что Божественная София, в соответствии со своими идеями-эталонами, свободно и ответственно изнутри себя рождает видимый материальный мир (Софию Тварную)⁵ т. е. актуализирует свои материально-несущие потенции для воплощения идеально-сущих форм. В ходе естественного развития Космоса каждая вновь появляющаяся космическая форма (каждая реализовавшаяся в материи богософийная идея-энтелехия) создает естественные предпосылки для воплощения более высокой эволюционной формы-энтелехии, пока на вершине природной эволюции не появляется человек. Подобную модель эволюции Н.О.Лосский, отталкиваясь от идей В.С.Соловьева, назвал супранатуралистической теорией эволюции.⁶ Согласно ей, именно высшее детерминирует и направляет развитие низшего, хотя и нуждается в последнем для своего непосредственного материального осуществления. Соответственно, коренной задачей человека становится деятельное и сознательное проявление своего потенциального софийного богоподобия через свободное сотворчество с Великой Матерью в деле эволюционного собирания и одухотворения мира.

Но человек, призванный познать, творчески реализовать и даже преумножить исходный божественный замысел о мире, в акте грехопадения отпадает от своей богочеловеческой софийной Плеромы, как бы забывает о ней. Он отрекается от своей надземной всеединой сущности, чтобы познать материальный мир, и впадает в стихию своеволия, эгоизма, плотского вожделения, социальной вражды и гордыни. Его божественная душа, изначально причастная идеальному софийному «всечеловечеству» (его «Сам», в терминологии П.А.Флоренского), ничтожится страстями, идеалами-целями более низкого уровня и даже псевдоидеалами его суетной земной самости. Без осуществления Бога в душе человек не только обрекает самого себя на страдания в земном мире, но вносит дисгармонию, хаос и зло в мировой эволюционный процесс, в природную жизнь Тварной Софии. Он не выполняет своей земной миссии. Личностный приход в мир Христа-Логоса - его проповедь, жертвенный крестный путь, мученическая смерть, воскресение и телесное преображение - открывает перед человечеством возможность перехода от тварно-эгоистического греховного существования к любовному единению и восхождению в Царство Божие. Путем Христа, путем софийного преображения духа и плоти, шли в истории святые праведники и подвижники. Нравственный подвиг любви и самоочищения, совершенный на Земле (на уровне Софии Тварной), позволил им достигнуть тех высот в реализации своего потенциального богоподобия, благодаря которым они получили возможность сверхсознательного существования-творчества в духовно-материальной реальности Софии Божественной, в «свете Славы Божией». Святые образуют уже сбывшийся идеал софийно-небесного братства, жертвенно помогающего остальному страждущему человечеству.

В лице Софии-Премудрости Божией Россия почитает Великую Мать-Материю (рождающую, хранящую, устремляющую на подвиг) и ее светоносные преобразующие энергии, реальность которых все больше подтверждается современной наукой и которые человек может сознательно использовать во благо.

ИДЕЯ СЕРДЦА

Русская философия в отличие от западной сумела развить целостную «метафизику сердца». О сердце писали В.С. Соловьев, П.А. Флоренский и П.Д. Юркевич, Л.П. Вышеславцев и И.П. Киреевский, И.А. Ильин и В.Ф. Эрн, С.Л. Франк и Ф.Ф. Войно-Ясенецкий. Функции сердца, по мысли отечественных мыслителей, оказываются исключительно разнообразными: это и носитель нашего глубинного, божественного "Я", и орган нравственного самосознания, и интегратор всех способностей (логических и интуитивных), и канал связи с высшими (богософийными) слоями бытия, и средство проникновенного понимания чужой души, и, наконец, единственная часть тела, которая самым тесным образом связана с жизнью нашего духа.

Сердце оказывается важнейшим средством укоренения в софийном естестве мира и органом его синтетического познания. Лишь «чистыми очами сердца» дано человеку видеть и понимать самые важные, скрытые от повседневного взора истины и ценности космической жизни. Недаром Христос поучает учеников в Нагорной проповеди: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят», формулируя тем самым основную максиму христианского жития; а апостол Павел уточняет, что подлинная религиозная вера, как особый тип знания, пишется «Духом Бога живого не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца» (2 Кор., 3, 3).

Показательно, что и раздробленность культурной и социальной жизни толкуется русскими философами как следствие ее тотальной механизации и бессердечия. Именно в бессердечии еще в начале века видел главную угрозу цивилизации выдающийся отечественный мыслитель И.А. Ильин. Он писал: "Современное человечество <…> должно понять и убедиться, что <…> культура без сердца есть не культура, а дурная "цивилизация", создающая гибельную технику и унизительную мучительную жизнь».⁷ И далее: "Мышление без сердца, - даже самое умное и изворотливое, - остается в конечном счете безразличным: ему все равно, за что ни взяться, что ни обдумать, что ни изучить. Оно оказывается бесчувственным, равнодушным, релятивистическим (все условно! Все относительно!), машинообразным, холодным и циничным... Его главный прием есть умственное разложение жизни, как бы умственная «вивисекция» живых явлений и существ».⁸ Сегодня мы могли бы только подписаться под этими словами И.А. Ильина, ибо лишь мертвящим бессердечием можно объяснить чудовищную консервацию трупов в медицинских клиниках для их последующего воскресения; целенаправленное зомбирование сознания неофита в рамках какой-нибудь тоталитарной секты или постмодернистское педагогическое внушение детям, что надо учиться жить в непрерывной борьбе за свою творческую свободу, а так же в условиях непрерывной смены масок (в том числе и половых), поскольку личность-де также принципиально фрагментарна и децентрирована, как и окружающий ее мир. Подобные внушения ведут к тому, что мы имеем сегодня огромное количество психических расстройств и душевных эпидемий. С утратой «духовных небес» и высших ценностей бытия можно легко спровоцировать всплеск насилия и проявление самых низменных импульсов человеческой души.

Именно в сердце и через сердце видели русские философы спасение от бездуховности - антисофийности – техногенно-потребительской цивилизации. Напомним в этой связи, что символом Софии - Великой Матери традиционно выступает всеобъемлющее и сострадательное сердце.

Знаменательно, что современная наука сегодня экспериментально подтверждает такое исключительное значение сердца. Оно является не только важнейшим физиологическим органом, но и центром психо-эмоциональной жизни личности. Данные по операции шунтирования сердца говорят о том, что, несмотря на чисто физиологическое улучшение его работы, умственная деятельность прооперированного может серьезно ухудшиться. Более того, накапливается все больше статистического материала, свидетельствующего о том, что человек с пересаженным сердцем приобретает черты донора, чье сердце ему пересадили. Так что переосмысленные в русской философии древнейшие представления о сердце как о бытийном центре личности и важнейшем органе познавательной деятельности заслуживают самого пристального внимания со стороны современной науки и философии.

Можно предположить, что XXI век будет веком сердца и сердечной открытости. Через сердце может строиться подлинный межкультурный диалог. Через сердце дается человеку безошибочно распознавать добро и зло. Сердце есть средоточие всех софийных энергий мирового бытия, а потому через совместное обращение к сердцу как важнейшему центру и, одновременно, органу познания, будет суждено, по-видимому, осуществиться великому синтезу наук и дотоле разрозненных сфер духовной культуры (религии, науки, философии и искусства).⁹

Такова ключевая мысль русской религиозной философии, совпадающая с одной из ключевых идей Живой Этики. Вокруг нее может строиться конструктивный диалог между христианами и последователями Учения.

Литература

1 - Иванов А. В. На пороге третьего тысячелетия // Москва. №2. 1994; Иванов А.В., Фотиева И.В., Шишин М. Ю. Время великого размежевания: от техногенно-потребителъской — к духовно-экологической цивилизации //Вестник МГУ, серия 7. Философия. №6. 1999.

2 - Гипотеза В.С.Соловьева о том, что деятельность преображенного сознания может производить духовно-телесные токи, изменяющие материальную среду жизни (Соловьев В.С. Соч. в 2 т. Т. 2. М., 1988. С. 547). Идея П.А. Флоренского о том, что "духовным подвигам своим святые развили у своего тела новые ткани светоносных органов, как ближайшую к телу область духовных энергий" (Флоренский П.А. Соч. в 4 т. Т. 2. М., 1996. С. 488). Об этих софийных энергиях речь ещё пойдет ниже.

3 - Федоров Н.Ф.. Сочинения. М., 1982. С. 548.

4 - Обзор русской софиологии и современная интерпретация категории "София" даны в целом ряде авторских работ (Иванов А.В. Философско-6огословская идея софии: современный контекст истолкования //Вестник МПУ. Сер. 7. Философия. №2. 1996; Иванов А.В. Эпоха софийного мыслетворчества: сущность и перспективы становления //Дельфис. №3. 1997.

5 - По другой, восходящей к гностицизму, версии (ранний В.С. Соловьев) она в акте своеволия отпадает от Божественного Единства в тварную множественность и хаотичность.

6 – Лосский Н.О. Чувственная, рациональная и мистическая интуиция. М., 1995- С. 320—322; Соловьев В.С. Соч. в 2-х т. Т. I. М., 1988. С. 272-275.

7 - Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993. С. 296.

8 - Там же. С. 298.

9 - Иванов А.В. Наука и религия на рубеже тысячелетий //Дельфис. №4. 1999.